А Мартыха почему-то несогласная! ))) А на "Всё пройдет" вообще минусовая реакция. О, сейчас скаламбурю: минусовая реакция, прям, хоть Антоху проси минусовки написать. )))

Веточка № 14 Добряк Весельчак

начало было тут, но я решил выложить всю ниточку сначала. Для целостности восприятия, да и корректуры там были.
В общем, теперь все полностью:

Я... Так! Стоп! Давай по порядку.
Сегодня 6 февраля, на телефоне 20-59. Я сижу за столом. Стол стоит под окном. Окно выходит на какую-то грязную площадь. Буквально - выходит на площадь, это окно какого-то подвала. В окно видно заснеженную грязь и изредка чьи-то ноги. Шум машин слышно. Что ещё... Да ну его, это окно.
Я начал писать этот дневник, потому что... Нет. Не так: чтобы вспомнить, кто я есть. Это странно, но я, в самом деле, не помню ничего — ни кто я, ни как сюда попал в этот подвал. Вот написал и задумался. А что вспоминать-то нужно?
Кто я?.. Тут рядом со мной шкаф для одежды стоит. Ага, я так и думал, есть в нем зеркало. Ну, и что дает внешний осмотр? Горящие глаза, вокруг сплошная синева, шерсть во все стороны, уши. Рогов вроде нет, хвоста тоже. Ноги как у человека. В общем, почти как человек. Черный котенок на плече сидит. Как звать не помню. Ладно, пусть сидит. Почему-то котенок воспринимается как часть меня, моё, родное. Пусть сидит на плече. А что тут в шкафу? Полка каких-то свитеров, ниже джинсы вперемешку с футболками, на третьей полке всякое нижнее... прикол, в мешке телесного цвета, таком в дырочку. Чтобы не воняло что ли? Все кучами свалено, полный пэ. Это все моё? Кто знает...
Как я уже говорил, стол стоит рядом  со шкафом у окна, а по левую сторону от стола горы книг. От пола до потолка. Весь угол занимают. Книги по истории, философия всякая, какие-то романы. Я все это читал? А вот: «Энциклопедия комнатных растений». Тяжелая. Целых пять томов. Это тоже моё? Оглядываюсь дальше, но растений в комнате никаких не видно. Зачем же тогда книги по цветам? Чтобы такое купить, профессионалом надо быть в этом деле или фэном очумелым. Нет, я точно не ботан. Это-то уж, наверное бы, не забылось.
Дальше пошли осматриваться. Между книгами и другой стеной стоит топчан, накрытый горой одеял. Одеяла все старые, протертые, даже с дырками. Бомжатник какой-то. Кстати, стены все в драных остатках от обоев, штукатурка сыпется. Точно, бомжатник. Между топчаном и книгами ещё тумбочка умещается. То, что навалено на тумбочке мне ничего не дает: спутанные наушники несколько штук, видимо, сломанные, какие-то винты-шурупы, отвертки, батарейки, фонарики, фишка из казино... Фишка из казино? Откуда я знаю, что этот пластиковый кружочек из казино? Фиг знает, вид у него такой, что сразу на ум приходит казино, рулетка, фильм «Человек дождя». Но я не помню, чтобы по казино ходил. Туда, вообще-то, бомжей не пускают. Снова подхожу к шкафу, открываю вторую дверцу, куда в первый раз не заглянул. Там сплошные вешалки. Куртки, плащи, пиджак, рубашки — все черное. Вообще все. Как в похоронном бюро. И целая полоса рокерских футболок! Ого! Вот это точно фэном надо быть! Тут «Металлика», Старый индеец, Смерть с косой /красивая хламида/, Джон Леннон, опять «Металлика», футболка с логотипом какой-то Records и «Апокалиптика». Мне нравится балахон с белым тигром на груди. Вот его я и надену. Прохладно тут, в подвале. Если все это мое, я, наверное, по концертам мотался, по клубам там всяким?.. Ничего не помню. А вот, кстати, на подоконнике диски свалены. Некоторое время копаюсь в этой запыленной сокровищнице людских страстей и амбиций, но дисков групп, которые на футболках, нет. Джаз в основном, немного классики, какая-то готика и фолк-рок. Всё. Непонятный чувак тут обитает или обитал. Как можно носить майку с «Металликой» и не иметь дисков любимой группы. Может, футболку кто-то подарил?
Ну, продолжим. Сижу я, стало быть, в этой каморке ниже уровня моря и ни в зуб ногой ничего не понимаю. Значит, нужно дальше искать. Выглядываю в дверной проем. Двери нет, только дыра в стене, вот в нее и выглядываю. Следующая комната большая, темная. Вдоль стен в несколько рядов коробки-ящики стоят. Какой-то склад. Выбираю из хлама на тумбочке работающий фонарик: пойдем, друг, с ревизией на склад. Черному котенку эта идея явно понравилась и он, покинув пост на моем плече, скрывается в джунглях вентиляционных труб.
Помещение по размеру похоже на маленький спортивный зал с ужасно низким потолком. Большие вентиляционные короба крадут ещё половину пространства, из-за этого все время хочется пригнуть голову, чтобы не удариться, но, на самом деле, трубы выше, просто нервы ни к черту. В ящиках чего только нет: обувь зимняя, строительные спецовки, мыло хозяйственное (родители в детстве говорили, что оно из собак варится), тушенка, сгущенка (произведено в 1990 году), польский шампунь (во раритет-то!), несколько ящиков токайского и «Муската» белого камня, ватные телогрейки. У дальней стены железные стеллажи с полками во всю длину завалены мешками и пакетами. В них чай, сахар, соль, мука. Что это? Что все это значит? Где я все это взял? Не понимаю. И, вообще, мне здесь не нравится. Всё так мрачно. Бетонный мешок какой-то. Оглядываю стены. В пятно света попадает надпись БОЛЬШИМИ БЕЛЫМИ БУКВАМИ: бомбоубежище 017/48Б, отсек №4.
Ничего себе! Я что, последний из могикан? И тут меня осеняет: там наверху, на большой земле война! Африканское племя бинго-бонго запустило межконтинентальные баллистические ракеты. США в ответ включило ПРО. Но накануне главный компьютер Пентагона снова был взломан хакерами из детского компьютерного клуба «Anonymous» города Харькова, и  половина американских военных спутников было повернуто в сторону хутора деда Миколы, чтобы своим излучением поднять урожай кукурузы на его поле. Поэтому, несколько бинго-бонговских ракет, из тех, что не упали на Израиль, сбитые палестинскими боевиками из автоматов Калашникова, донесли свои боеголовки до пустыни Невада и устроили там фейерверк. Там же теперь ядерная зима! Выжили только крысы и тараканы... И я!..
Крысы... тараканы... и я...

- Привет! - радостно воскликнул пузатенький весельчак, появляясь из-за бронированной двери, ведущей во внешний мир. - Наконец-то очнулся. А я уж думал, тебя в холодильник пора класть.
- Чтобы мясо не пропало! - добавляет он и смеется заразительным напористым смехом большого гнусавого крыса, в который раз обманувшего крысоловку.

                        -----------------------------------------------------------
- Здравствуй, - осторожно говорю я.
Пытаюсь смеяться вместе с ним, но выходит как-то заискивающе и ненатурально. Кто этот чувак? Приходит как к себе домой... В ушах его смех просто поселился... Если выжили только я и крысы, значит...
- Эй-эй! Ты чего за кирпичи хватаешься! Очумел совсем? - чувак не испугался, как это сделал бы нормальный человек, даже возмутился. От возмущения усы у него встопорщились, в глазах огоньки зажглись. Реакция у крыс отличная, если он прыгнет первый, я пропал — не успею и руку с кирпичом поднять. Нет, надо как-то по другому.
- Извини, - говорю, - что-то меня качает до сих пор.
- Надо думать. Ты неделю без памяти валялся.
- Неделю?
- Да!!! - Весельчак утверждает это так жизнерадостно, что становится совершенно непонятно, как он сам к этому относится.
- А-а-а... - не знаю, как спросить. Пытаюсь подобрать слова, но похоже, я просто не знаю, что спрашивать. Мысли вязнут в каше. Теплой, липкой, заполнившей весь мир. Но я точно знаю, что это страх. Страх узнать правду. Узнать кто я есть. Кто же я?
Весельчак тем временем выгружает на большой зеленый стол содержимое рюкзака, который притащил с собой. Там еда, вперемешку с упаковками стирального порошка, зубные щетки, что-то ещё...
- Просроченная, - комментирует он, разглядывая палку сухой колбасы, этой колбасы он приволок целую картонную коробку. - Магазин выкидывал. Я у гоблинов за два противогаза выменял, представляешь! Да она ещё год в холодильнике может лежать, и ничего с ней не будет.
Я киваю головой так, чтобы было понятно, что я соглашаюсь и удивляюсь одновременно.
- Смотри, - Крыс достает из рюкзака огромный комок газет, разворачивает его и сует мне в лицо. В газетах находится головка сыра неизвестного сорта. Верхний слой полностью срезан, но видно, что головка целая. - Он у них заплесневел!! Да люди готовы переплачивать, чтобы поесть плесневелого сыра, а эти его выбрасывают. Его дороже надо было ставить. Дурни!
Крыс ногтем отковыривает кусочек сыра, бросает его в рот, пробует на зуб.
- Я прямо при них плесень срезал и забрал. Идиоты! Сами могли съесть.
Как же он мерзко хихикает иногда. Брачная икота самца лошади Пржевальского, по другому не назовешь. Продолжаю кивать, что мне ещё остается делать, да и самому уже смешно становится.
- Пол упаковки скотча! - радостно сообщает Крыс, потрясая вышеозначенным предметом, извлеченным из недр рюкзака. - Это же обмотаться можно! И выбрасывают!!
Он небрежно закидывает свою находку на полку одного из стеллажей и с удовлетворенным видом идет раскладывать «товар» по местам. У него, похоже, строго с этим делом.
Тут я замечаю оставленный на столе мешок кошачьего корма.
- Слушай, - говорю ему, - я, конечно, понимаю, что вы всеядные, но вражеский паек жрать это вообще.
- Ты о чем? - не понимает крыс.
- Кошачий корм. Зачем?
- Это для котенка твоего! - провозглашает Крыс. - Со скидкой взял тридцать процентов!! Последний мешок урвал. Цени!!!
Да, манера говорить так, будто великий дар презентуешь собеседнику, все-таки подкупает. Смешной Крыс говорит все это с такой гордостью, что поневоле начинаешь «ценить» заботу и удачливость добытчика.
Весельчак аккуратно ножницами срезает верх пакета и насыпает корм в кошачье блюдце. У него даже кошачья миска припасена!
Котенок немедленно материализуется на знакомые звуки и запахи.
- На, питайся, божья тварь, - с неумелой заботой в голосе говорит Крыс, пытаясь погладить пушистый комочек. - Как его зовут-то хоть?
От неожиданности я сразу вспоминаю имя котенка:
- Момотаро. Это она.
- Момотаро. Какое имя странное.
- На самом деле, - продолжаю объяснять, не задумываясь, откуда мне это известно, -  так звали японского мальчишку, которого в апельсине нашли.
- Как чебурашку.
- Да, - соглашаюсь я, - только Момотаро лет на четыреста раньше придумали.
- Как же ты додумался девчонку мальчишечьим именем назвать? Оригинал!!
- Да потому, что ей идет.
Момо уже натрескалась и позволила Крысу взять её на руки.
- Она неуклюжая. Все время падает как чебурашка.   
Весельчак похихикивает и сюсюкается со спасенным от голодной смерти существом. Я некоторое время наблюдаю всю эту «мышиную возню», потом говорю тихо:
- Знаешь, я бы тоже чего-нибудь поел.
- Вон банку тушенки открой или солдатской каши с мясом. Там в ящиках в левом углу.
Пытаюсь понять, почему упоминание всех этих «деликатесов» вызывает у меня такое отвращение, и вдруг меня осеняет:
- Я — вегетарианец.
Крыс разглядывает меня как диковинку.
- Трудно тебе будет, - снова его напористый и заразительный смех. - Все-таки, ты странный. Уж прости за прямоту.
И опять ржет. /Я лучше его смех буду звездочками обозначать, устал словам писать уже/ 
- ***
Не могу удержаться:
- Извини, я первый раз с крысой-мутантом разговариваю.
Он в ответ сначала ***, а потом вдруг останавливается, машет рукой, словно муху отгоняет:
- Вот тебе крышу-то снесло. Ничего, придешь ещё в себя. Только бы много не ел.
- Я допускаю, что, видимо, не очень похож на нормального человека, но «крыс-мутант», — он ненадолго зависает, подбирая нужные слова, а потом договаривает: Это же перебор!!!
И снова ржет-икает-веселится. Бли-и-ин! 
- Ты когда-нибудь перестаешь смеяться? - интересуюсь я максимально дружелюбно, но, кажется, этого кры... человека обидеть тяжело, если, вообще возможно.
- Смех — вторая среда моего обитания! - веселится Крыс.
- А первая? Склады продуктов?
- Золотые слова!! - охотно соглашается Весельчак. - ***
- Как-то не очень разнообразно. Не находишь?
- Нам высоких материй даром ни к чему! В жизни все просто, - *** Крыс. - Природа, вообще, отдыхала, когда меня создавала!!
Он идет к большому холодильнику у дальней стенки, достает из него батон в полиэтиленовой упаковке и кидает мне.
- Держи! Хлеб в холодильнике, чтобы крысы не съели, - говорит Весельчак со сме***.
Мне все-таки кажется, будто речь идет о его родственниках.
- Крупы тут полно. Котелок найдешь в соседней комнате. Свет включается вот тут. Воду много не лей. Её носить приходится. Я тебе потом покажу откуда. Недалеко крыша у оптового склада провалилась. Там воды навалом. И никто не охраняет. Только ходить приходится по ночам, чтобы местные не увидели. Узнают — набегут, как тараканы. - ***
- Понял, - говорю я с ощущением, что наступает какая-то новая, незнакомая мне жизнь.
И она началась.
Долго ли, коротко ли, но вскоре я уже чувствовал себя опытным рейдером, хотя время от времени все-таки допускал промахи. Весельчак Крыс, видимо, решил, что свойство у меня такое — неуклюжий я, как моя Момотаро, и этого уже не исправишь, поэтому ругаться бесполезно. И больше не говорил мне ничего, когда я приносил что-нибудь выменянное явно невыгодно или упускал какую-нибудь очередную распродажу барахла по бросовым ценам. Он стал отпускать меня «на охоту» одного. Конечно, из практических соображений: двое смогут охватить большую территорию. Хотя, было заметно, что он стал позволять себе лениться. Что же, это ему тоже шло, ведь он жил в свое удовольствие.
В общем, жизнь наладилась. Пока в ней, точнее в нашем Убежище не появилась странная парочка. Вернулся я как-то с очередного «похода», волоча на себе списанные с одного компьютермаркета ноутбуки. У них там склад слегка затопило, ну и коробки с товаром размокли. Сами знаете, что бывает в фирменных магазинах в таком случае. - *** - И вот притаскиваюсь я с десятком компьютеров на загривке, сваливаю добычу, как у нас принято -  на стол. Слышу, Крыс на кухне возится, судя по запаху, змеиный супчик из войскового сухпайка стряпает. Любимое дело у него, этот супчик. - *** - Вдруг вырастают передо мной двое: старик и девушка...

                              -----------------------------------------------------------
- Ты — Белун!?
- Да.
- Я тебя знаю!
Белун со спутницей переглядываются. Оба озадачены. Пока они в растерянности, я украдкой разглядываю незнакомку.
Это, прошу прощения за банальное выражение, было самое настоящее произведение искусства матушки-природы. Девушка обладала опасным обаянием крутой голливудской заезды и держалась нарочито в тени, что лишь усиливало магнетизм этого существа. Небрежная короткая стрижка, волосы выкрашены в красивый серебристый цвет с розовым отливом. Минимум макияжа темных тонов. С первого взгляда, вроде, неяркая девушка без особых примет. Но уже со второго ловишь себя на желании приглядеться повнимательнее. Что-то не так, что-то ускользнуло. Но что? Фигурка ладная, компактная - ну, да. Улыбка быстрая, энергичная и немножко хищная - невозможно не улыбнуться в ответ. Но что-то ещё... Взгляд. Глаза. Большие раскосые, той невозможной, загадочной формы, что встречается только на фресках древних. Цвет желтовато-карий, а внутри лиловые искорки плавают - видели когда-нибудь такие? Фантастика! Девушка избегает прямого взгляда, но тебя не покидает ощущение. Что ты все время в фокусе её внимания.
«Плутовка-лиса», - приходит мне на ум, но спросить у Белуна почему-то смущаюсь.
- Алё! Ты с нами? - Белун выщелкивает пальцами крест перед моим лицом. Психотерапевт, елкин-хвост!
- Извини, задумался. Так что случилось?
- Однако, тебя спросить хотел, - отвечает Белун. Девушка хмыкает.
- Не помню я.
Белый старик пристально вглядывается в мои глаза. Видимо, ничего в них не находит. Ни да, ни нет — ничего.
- Однако, не здесь, - вдруг засуетился старичок. - Пойдем.
- Эй, эй! - появляется из «кухни» Весельчак Крыс. - Похлебка уже готова. Куда вы?
- Мы уходим. - судя по виду, Белун не собирался задерживаться здесь больше ни на минуту.
- Я зря что ли готовил? - у Крыса усы встопорщились. - Столько продуктов извел.
Никогда Весельчака таким не видел. Его возмущение клокотало и булькало, как его похлебка. С ума сойти! Даже не знал, что такое возможно.
- Теперь все выливать? Я один столько не съем. - Крыс стоял посреди бомбоубежища, отчаянно размахивая поварешкой. Всем своим видом он напоминал сейчас вареного рака, так разволновался за напрасно потраченные продукты.
Это было неожиданно. Девушка-лиса пошла прямо на него. Она все делала энергично, но в то же время мягко и вкрадчиво. Подошла вплотную к Весельчаку, положила левую руку ему на плечо, а правой достала яблоко. Прямо из воздуха! Большое красное сочное яблоко.
Она поднесла яблоко к своим губам... Все напряглись. Я бы тоже не выдержал такого напора женского обаяния, но перед Лисой, сейчас стоял не я, а Крыс. Какого черта это был не я!
Она вдруг сунула яблоко Весельчаку прямо в руки, хлопнула по плечу ручкой, развернулась и выскользнула из бункера.
- Adios! - донеслось до нас откуда-то сверху. Словно свежий утренний бриз поправил непокорную челку из сухих тростников.
И голос! Фантастика!
- Шибко думать вредно, - пхнул меня в бок дед Белун, ехидно поглядывая.
- Однако, - безжалостно вырванный из сладких грез своих, покорно ответствовал я. Мы двинулись на выход, на волю.

На этом «крысиный» период моей жизни заканчивается. Я, по-прежнему, не помнил, кто такой. И совершенно не представлял, что ждет меня дальше. Доведется ли мне вернуться сюда ещё хоть раз? - Нет, на этот вопрос мне тоже никто не мог ответить. Но зато, я точно знал: где-то в этом мире у меня есть друг. И есть Убежище.

Отредактировано Аллеха (2013-05-30 01:09)

Че загрустили то? Вот вам кусочек... Просто так! )) Типа, наконец-то свой персонаж вывел на свет божий. хе-хе. Ну. или чей там? Не знаю. хе-хе

"Свежих лампочек в подсобке не оказалось. Но, вообще-то, было темновато. «Может быть, я просто их не вижу? Ослепла совсем на старость лет».
Ируся вспомнила, как давно-давно, «на заре человечества», по Студенческой с лампочками в руках бегал Дед. Этот чудак испытывал непреодолимую страсть ко всяким бренчащим и дребезжащим звукам, извлекая их из всего, что можно. Например, мог пробраться в комнату, где собралось много народу, забиться в угол за тумбочку и просидеть там весь вечер, слушая, как люди разговаривают. О чем разговор, ему было не важно, главное – голоса. Если кто-то случайно чихал, Дед убегал, зажав уши, и долго не появлялся. Восстанавливал внутреннюю тишину. Особой его страстью были лампочки. Дед подбирал выброшенные в мусор перегоревшие, а иногда выкручивал даже целые. Разжившись очередным экземпляром, он тряс его и слушал, поднося к своему мохнатому уху. Дед утверждал, что у каждой лампочки свой голос. Однажды, видимо пребывая в особо благодушном настроении, он дал послушать звук лампочки Ирусе. Она с трудом расслышала шелковистое шуршание вольфрамовой нити внутри стеклянной колбы, но так и не поняла, что в нем может нравиться. В тот момент она подумала, что Дед с прибабахом, но сегодня решила воспользоваться полученным опытом. Если издать громкий резкий звук, лампочки можно будет вычислить по ответному дребезжанию. Правда, есть вероятность, что в половине из них нити «перегорят» от сильного сотрясения, но… кто не рискует, тот не бывает в Еремино. Или как там? Неважно.
- Гав!
Никто не отозвался."

А вот такой ещё кусочек есть:

"Жень Мао встрепенулся, как очнувшийся от сна человек, провел широкой ладонью по лицу. «Надо чаю сделать, чтобы взбодриться, - подумал он. - Вот Дед обещал куст чая привезти на день химиков, и не привез. Обломщик. Сейчас бы протянул руку, нарвал листочков и заваривай себе на здоровье. Вот и верь после этого человеку». Хотя, с другой стороны, ну, какой чай может привезти Дедушка? Как он там его называл? Кажется, Лапчатка курильская? Курильская или алтайская? Не помню...
Тонкие, почти неслышные поэтические струнки задеты в душе Великого китайца, и легкая мелодия старинной китайской цитры звучит, изливаясь в мир... И ведь нет на веранде никакого магнитофона! А музыка есть. Вот она! Будто привет с далекого Алатау. Жень Мао не замечает как, заваривая забытый Дедом улун с женьшенем, бормочет себе под нос что-то про далекий край, где царствует Хегай.
Перед его мысленным взором возникают очертания гор. А вот на склоне горы две точечки видны. Это кариеза Хе с Соевой девочкой ползут к бревнышкам."

Вопрос к экспертам: с географией ничего не напутал? Вот так лучше?

Отредактировано Аллеха (2013-06-19 14:19)

Ой-ой-ой! надо переписать, пока не поздно. ))) Спасибо за поправку. ))

          А ты не можешь сказать "Гав"?

Вот ещё оцените, плз. А то был пьян, мог что-то не так расслышать  :

- Инюш, а вот дай совет.
– «Ну, как не порадеть родному человечку!»
- Это ты на украинском сказал, шо то я не поняла?
- Это Грибоедов сказал. Так что ты хотела услышать?
- А вот, кстати, о Раде. Она тут налоги на зэ-пэ ввела — ну, ты знаешь. Так наша «генеральша» в шоке. Просто в шоке.
- Не все же в свои закрома грести. Надо и с родной страной делиться. А откуда она пенсии брать будет? А учителям платить надо?
- Нет, Инюш, это правильная «генеральша». Она за своих радеет. Потому и в шоке. Сон потеряла. Слава богу, кой-какой выход нашла.
- Интересно.
- Она всех своих замов — в секретари переписала.
- Разумно! Значит, ты у меня в секретари разжалована?
- На что не пойдешь ради семейного бюджету. Только бы  факсы рассылать не заставила. А так, пусть зовет, как ей заблагорассудится.
- Всю жизнь мечтал иметь секретаря.
- Поиметь секретаря, Инюш, это совсем другое дело. Называй вещи своими именами.
- Я всегда называл тебя твоим именем.
- И, что характерно, ни разу не перепутал. За это тебе респект и уважуха.
- Так какой совет ты хотела услышать, Анна? - начиная нервничать, вернул  разговор в тему Гуру-Инь.
- Сама-то «генеральша» не знает, в чью шкуру влезть. Секретарем к себе идти что ли?
- Пусть станет Генеральным секретарем.

Захвалите! ) Сам как Эзоп, а руки пока как эээ... из-зоп'ы. Ни с запятыми не справляются, ни со стилистикой. Местами стыдно читать. )))
Но я работаю над собой! ))

Персонажа придумал по имени Шамакут Бадзым Кый. "Бадзым Кый" - по удмуртски, "большой змей". Получается удмуртский Чингачгук Великий змей. ))) Это так для антуража. ))

Дети играют...

- Мама!
- Мику, где ты пропадала? Я тебя потеряла.
- Мама, ты не будешь ругаться?
- За что, Мику?
- Я играла...
- Разве за это ругаются?
- ...и опять рассыпала все папины звездочки.
- Ох, проказница. Нужно быстро собрать все звездочки пока папа не вернулся.
- Но, мама, их так много.
- Не спорь, Мику, они нужны папе, чтобы делать свет.
- Я знаю.
- Ну, что же ты стоишь?
- Мама, там было так темно и страшно, что...
- Что ты решила украсить наш чулан звездами?
- ...И я подумала: может быть, папе не придется каждый день толочь в ступе звездочки, чтобы сделать звездную пыль, чтобы у нас были свет и тепло...
- И что, Мику? Ты чего-то недоговариваешь.
- Мама, я сделала солнышко. Ты не будешь ругаться?
- Солнышко?
- Да, мам! Я сделала солнышко для папы и ещё маленький блинчик для тебя! Ты можешь назвать его как захочешь!
- Так где же они?
- Солнышко получилось такое горячее! Я повесила его на твою старую прялку в чулане. А блинчиком украсила веретено. Пойдем, пойдем скорее, посмотришь!
- Зачем же ты трогала мою прялку, Мику. Сколько раз просила тебя не делать этого.
- Прости, мам, но получилось так красиво! Я покажу тебе!

- Честно говоря, я не просто так рассыпала звездочки. Там под потолком очень много пауков.
- Да, эти пауки...
- И я взяла звездочки, и сделала — ФЫХХ!
- Что ты сделала?
- Теперь звездочки все живут на паутинках. Паутинки колышутся, и от этого кажется, будто звездочки подмигивают. Как живые!
- Мику, никогда не играй с живыми. Ты можешь сделать им больно.
- Но звездочки же неживые. Это паучки бегают по паутинкам, и они шевелятся. Словно живые.

- Вот мы и пришли! Смотри!
- Очень красиво, Мику! Очень! Аж, дух захватывает! А как светло!
- Тебе правда нравится?
- Да! Твое солнышко — просто чудо! Теперь, в самом деле, не придется толочь звездную пыль. Вот папа обрадуется. Ты умница, дочка!
- Ми-и-и-и-и!!!
- Только, я думаю, тебе следует знать кое-что.
- Что, мама?
- Эти пауки под потолком ткут паутину Мира. Я беру их паутину и сплетаю из неё нить.
- Я знаю, мама!
- Это нить Судьбы, Мику! Однажды взявшись, не сможешь оставить её, пока не дойдешь до самого конца. Но тогда ты уже не будешь прежней.
- Ой, мамочка. А я привязала нитью и солнышко, и блинчик, и все свои игрушки. Я хотела покатать их как на карусели.
- Это Колесо судьбы, дочка. Ты привязала их к Колесу судьбы.
- Что же теперь будет?
- Посмотрим, дочка, посмотрим.
- Прости меня, мам...

Отредактировано Аллеха (2013-07-08 13:29)