всё! умер йа пацстулом ))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
А прикинь, Вик. если бы не на работе, и без соглядатаев,
Да меня ведь не остановите,
Так перо настрочит  разудалое
И про китель, и бюст, что под ним укрыт...........

)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

Эх, ты, эх! Кариезина неразумная,
Это вам перерывчик был - моим читателям,
У меня же была пора жаркая,
Время творчества, ох, непрерывного,
Днем и ноченькой я думал веточки,
И ещё над сагой о рыцаре,
И ещё, и снова задумывался,
И трудился я не покладая рук.
Вот такой у меня был "отдых" на перерывчике.
))))))))))))))))))) и так далее, и так далее.

Ладно, это я прикалываюсь. Мне в радость, что тебе нравится и занятие такое в радость. Так что, спасибо! )

Вот че-то соседка молчит, хотелось бы критики по поводу рыцаря недоделанного. Собственно, эти девчонки решают, быть ему или нет. Литературы такой более чем достаточно, тратить время на серенькое не хотелось бы.

Слушай, а с драконами мне и правда хочется продолжить и сделать целый цикл в стиле в юго-восточной Азии. Но для этого нужно кругозор расширять, чтобы не просто так делать, а в русле традиции. Это очень интересно. Вот почитай вступление к сборнику корейских сказок, поймешь о чем я. 
Ссылка

вот тогда и наступит у нас кризис среднего возраста )))

Невыполненные обещания за мной тоже имеются. Но я про них не забываю и верю, что сделаю по принципу капитана Джека Воробья: "когда наступит нужный момент!" )))
Давай верить вместе!!! )

Вот сказал кодовую фразу и вспомнил, что как-то случайно сочинил новый стиль написания текстов, когда сразу создается намеренно плохой перевод-подстрочник под гнусавые голоса наших пиратских переводчиков. Т.е., это якобы перевод некого несуществующего текста на английском, ну или каком-то другом языке. Не смог объяснить? Ну и ладно.
Больше всего подходит к песням и стихам. Получается очень смешно и местами многозначно. Такого ещё никто не делал. Это чистый изврат моих буддийских мозгов.
К сожалению, первый и единственный текст в этом стиле не сохранился. начинался так:

Улыбнись головой, пока не сорвало совсем...
/там-что-то-там-там, тара-тарара/ in your head...

В общем, не помню дальше)))

Догадался. Это же пингвины изобрели технологию изготовления твердого байланди. А где байланди, там и вы с Хегайкой. )

Ну, к настоящему хранцузскому байланди меня ещё в советское время приучили, а это никогда не забывается. Даже если я его больше не употребляю. Совсем. )))
Голос у тебя, кариёзик, грустный, будто долго не свидимся. Давай вот что: я сейчас выложу готовую часть ниточки под названием "Марианская тайна" - что наплелось, как говорится, а потом допишу продолжение. Больно уж давно первые слова для этой ниточки пришли, но все время что-то её отодвигало. То Рождество, то дни варенья, а то и срочные вызовы по спасению пендосов. )))
Итак, впервые недоделка. Не ругацо! Дошлифовывать шероховатости буду! )

Ниточка №11 Марианская тайна.
Часть первая. Погружение./на правах киносценария/

Видеоряд: В темном зале кинотеатра загорается экран, по нему бегут царапины, бурые пятна, следы губной помады, слышатся потрескивание и шипение. Пошли титры, едва различимые за всем этим мусором, кадры дрожат, видно, как пленка сбивается, застревает и начинает плавиться. Экран на несколько секунд гаснет, потом загорается вновь, перенося зрителя во времена тихоокеанской войны сороковых годов. В кадре оператора авианосцы, тучи самолетов с японской символикой на крыльях, атаки камикадзе, бомбежки. Мы видим тонущие военные корабли и гражданские суда, десятки людей, терпящих бедствие среди горящих обломков. Камера поднимается над этим всем, давая понять, что весь океан превращен с одно огромное поле битвы.  Все выше и выше, пока живая картинка не превращается в карту Тихого океана с надписью «Марианская впадина» в центре. Стоп-кадр. Камера начинает спуск вниз. Карта океана снова становится живой картинкой. Спуск все быстрее, ниже, ниже, с катастрофической неумолимостью поверхность океана надвигается на экран. Слышится шум волн. Камера с плеском врезается в воду, на пару секунд задерживается и, окутавшись пузырьками воздуха,  начинает погружение. Цвет воды постепенно меняется с голубого на малахитово-тинистый. Вокруг быстро темнеет. Стаи высвобожденных чьим-то дыханием воздушных пузырьков наперегонки устремляются вверх, пронзая холодное тело глубинных вод. Камера провожает их взглядом отстраненным, но достаточно долгим, чтобы внимательный зритель почувствовал смутную грусть по солнечному теплу.
По мере погружения мимо камеры проскакивают стайки рыбок, акулы, группа кальмаров, водяной змей проносит через экран свои извивы несколько томительных минут. Из нижнего правого угла в верхний левый проплывает электрический скат, весь объятый сеткой голубовато-зеленых разрядов. Картинка начинает мерцать, по экрану бегут помехи, слышен сильный электрический треск. Скат уплывает, картинка восстанавливается. И тут же в камеру заглядывает страшнющая морда какой-то совсем уже глубоководной рыбы. Монстр беззвучно клацает жуткими челюстями и под тягостный звук, напоминающий стон пустого желудка, убирается в правую сторону – туда, откуда пришел. Наступает тишина. Спуск продолжается среди пузырьков газа, сдавленных в мутном брюхе Марианской бездны.  Но вот толща воды еле заметно подсвечивается снизу. Становится светлее. Камера приближается ко дну и вдруг выхватывает лучом света маленький клочок подводной поверхности.
Под тихие, едва различимые звуки шарманки, с трудом проворачивающей свой радикулитный музыкальный барабан, мы крупным планом наблюдаем жизнь и забавные танцы глубоководных рачков. Микроскопические, прозрачные, как  стеклянные брызги, древние и хрупкие, как сама жизнь, они вызывают умиление. Поражает, что на такой немыслимой глубине, под невероятно-огромным давлением, около 1000 атмосфер живут такие беззащитные существа. Камера деликатно отъезжает от рачков, немного поднимается и плавно разворачиваясь, набирает ход. Уверенно идет по прямой сквозь набегающие пузырьки газа.
Прямо по курсу возникает темное пятно. Быстро растет. Оно все больше и четче, и вот уже зритель различает корпус подводного корабля каких-то фантастических очертаний. Субмарина таранит камеру, зависшую в воде, но та ловко уворачивается и через шлюз носового торпедного аппарата попадает внутрь загадочного корабля. Не задерживаясь на месте, мы движемся дальше, рассматривая интерьер подводной лодки: узкие отсеки, трубы, вентили, клапаны, приборы, торчащие тут и там. Где-то капает вода, где-то шипит тонкая струйка пара… А вон белье на трубах висит сушится. В одном отсеке электрощиток искрит, приборы на нем зашкаливают, индикаторы мигают – в общем, разруха полная, но все это работает, живет и дышит.
Следующая сцена: мы в Центральном отсеке, на мостике. Здесь трое: двое мужчин и ребенок. Маленькая девочка сидит в огромном железном ящике. Из ящика доносятся шорох, стук, звон и громкое сопение. Что она там делает непонятно. Время от времени из ящика вылетают гайки, болты, запчасти каких-то механизмов. Мужчины терпеливо поднимают выпавшие предметы и кладут их обратно в ящик с девочкой. Иногда ребенок поднимает голову и твердо и внятно говорит: «Нет». Тогда вещь оставляют валяться на палубе. Под ногами много всего разбросано. Одного из присутствующих мы уже знаем – это князь Бэт. Он в облегающем черном скафандре, похожем на костюм Бэтмена, но не таком громоздком. На груди пятнышком радости переливается цветик-семицветик – торговая марка Соседки. Князь сидит в кресле сонара, повернувшись лицом ко второму мужчине в тельняшке…

...и штанах, конечно! А то будете ржать, мол, что, кроме тельника на персонаже ничего? – Отвечаю: тельняшка упомянута, как самый существенный элемент для характеристики героя рассказа.

Итак, Бэт сидит  за пультом сонара и что-то с жаром рассказывает моряку в тельняшке. Его собеседник очень занят и, подобно Маленькой девочке, то и дело куда-то ныряет, что-то откручивает или закручивает. Только вместо железного ящика в его распоряжении весь Центральный отсек. В его руках оказываются старые детали корабля, которые он складывает в Большой железный ящик с Маленькой девочкой. Ненужное отбрасывается за спину. Работа кипит, однако, моряк не забывает вести корабль: время от времени он бросает взгляд на приборную панель, поворотом штурвала корректирует курс, заглядывает в ленты бортовых самописцев и снова с головой погружается в ремонт субмарины.
Это капитан Спок. В самых интересных местах рассказа Бэта капитан возникает из пучин отсека и внимательно слушает, накручивая пальцем волосы на макушке. Потом опять исчезает, и работа продолжается.
Князь Бэт часами может рассказывать о полетах на сверхзвуковых истребителях, о том, что испытываешь, когда самолет с тобой на борту выполняет фигуры высшего пилотажа, о правилах дорожного движения по озеру Байкал. Он даже фотку показывал со знаком-буйком, обозначающим пешеходный переход. «Какой, к черту, пешеходный переход по воде?» – «Сам в шоке!» – «Может, для байдарок?» – «Ага, и челноков из Китая в Бурятию». Посмеялись.
- Слушай, а как ты в Марианской впадине оказался? – спрашивает Спок.
- Я парашютиста Баумгартнера перепрыгнул. Он вышел из стратостата на высоте 30 километров, а я на пятидесяти.
- У него тормозящий парашют был для приземления.
- Я больше привык жить без тормозов.
- Ну, и как ты? Ничего себе об воду не отбил? – спрашивает Спок, похихикивая.
- А это спасибо Соседке надо сказать. В её костюмах - ничего не страшно. Тройная защита! От холода, случайных пуль и внезапного набега слонов. Штаны устроены по принципу «не кладите все яйца в одну штанину». 
Некоторое время разглядывали означенные места на штанах, покачивая головами и прищелкивая языками от восхищения.
- Да, хорошо Перкунасу флюгером работать в такой защите, - пришли к выводу мужики.
- Ни гром, ни молния не страшны.
- Он сам гром и молния – громовержец же.

- Обрати внимание на наколенники. Собственная соседкина технология - «Знал бы, где упадешь®».
- Новозеландская абака?
- Обижаешь! Чистейшая итальянская соломка!
- О, как!
- Тыловая часть, - князь Бэт вскочил со стула, показывая задницу, - покроя honor guard - «береги честь смолоду». Видишь как хитроО устроена?
- Знаешь, как на флоте говорят? На каждую хитрую жопу есть отвертка с загогулинами, - хмыкнув, Спок продемонстрировал инструмент, который держал в руках.
- Ну, знаешь! В Непале говорят: надень котел на голову и она останется цела, даже если тигр ёе откусит.
- Резонно, - улыбка капитана стала ещё шире. – А что это за хвост был, когда мы тебя в океане выловили?
- О! Это система «Русал», - Бэт показал молнии на скафандре, идущие вдоль ног в разных направлениях. Сначала он застегнул две самые длинные, соединившие его ноги вместе, потом ловко прожужжал несколькими другими, низ штанин раскрылся, подобно вееру. Скрытые в недрах материала пластины китового уса вдвинулись в прошитые пазы и – вуаля! – перед нами Бэт с настоящим рыбьим хвостом.
- Ого! – хохотнул Спок. – Ого!! Рульно!
- До пяти миль в час стилем баттерфляй при отсутствии встречных течений!
- Слушай, а иди ко мне двигателем работать, - предложил капитан Спок. – Мы тебя пивом будем заправлять.
- У тебя тут сырость вокруг...
- Да уж, сырости целый океан, - Спок ехидно покрутил волосы на затылке.
- ...так недолго и ревматизм заработать. Попробуй договориться с пендосами. Им не привыкать.

- Ну, а на три тысячи глубины что тебя потянуло?
- Интересно было гигантских спрутов в их родной стихии посмотреть.
- Достали эти мешки-переростки. Любопытные, что те хорьки. И прожорливые, кстати, так же, - капитан Спок ругался и ржал одновременно. Он, вообще-то, беззлобно ругался. Но все равно было понятно, что всерьез.
- Представляешь, кто-то из них пронюхал, как ко мне на Наутилус пробраться. Мало того, этот гад всем своим рассказал. Они теперь постоянно у меня припасы воруют. Сгущенка кончилась за две недели! Морковки за месяц годовой запас уничтожили. Вот яблоки не едят. С яблок их пучит.         
- Уже три замка на баталёрке поменял, - продолжал капитан откуда-то из трюмов, - а толку! Они замочную скважину просачиваться научились!
- Они же ГИГАНТСКИЕ!
- Ну и что! У них костей нет! Совсем нет! Они сквозь игольное ушко могут протиснуться.
- Поймай хотя бы парочку и накажи, чтоб другим неповадно было.
- Как поймать?!
- Не знаю... Поставь мышеловку.
- Бэт, ты пробовал когда-нибудь мышеловкой сопли ловить?
- Нет, - честно признался князь.
- То же самое.

- Подожди, - вдруг озадачился Бэт. - Как ты свою посудину назвал?
- Наутилус, - Спок постучал по медной бляхе у себя над головой: латинская N, заключенная в круг.
Эмблема сверкала так, будто только вчера была отлита. Медь на корабле должна быть надраена! Это закон.
- Лавры капитана Немо покоя не дают? - понимающе усмехается князь.
- Да нет. Это, скорее, тяжелое наследие.
- В смысле? - князь скривился в уже известной нам манере следователя КГБ.
- Рассказываю, - присаживаясь на палубный настил, говорит капитан Спок...

Отредактировано Аллёха (2013-01-14 08:44)

Ой! я про вторую и не подумал. Это же анекдот, надо было вычеркнуть из "викторины" )) Извините, в заблуждение ввел. Ладно, тогда уже рассказываю.
Мне сначала эта ниточка не удалась. Я так сильно расстроился, что вместо неё выложил чьи-то размышления из интернета под номером пять. Ну, как же - первая серьезная неудача. ) Потом все забросил и даже думать об этом перестал. и вдруг - хабах! - прямо посреди бела дня. Доставать блокнот и там черкать это ж сразу вопросы начнутся "чем занят" и т.п. Открыл форум и стал записывать. И вдруг понимаю, что как-то усложняю все. Просто хороводами в детском саду уже не разрулишь. Надо спасать! И ещё раз - бабах! Так появилась тема про цветик-семицветик и шестая ниточка. ))
А дальше все было "расписано", если так можно сказать: рядом с Акикой должен был появиться князь Бэт, а следующий эпизод про его приключения в Марианской впадине. И тут снова в сюжете все пошло не так, как я придумал, а само собой. Рождество надвинулось, день рождения, потом меня ещё кое-что просили написать "под заказ". Дали всего четыре дня - утром 28 декабря нужно было отдать, потому что тусовка у них. Я как белка в колесе. ))) В результате, "С Новым годом, пендосы!" вон аж куда задвинулось, а не на Новый год легло. )))